Он ведь маленький, человек.
И в борьбе с разъяренной стихией
Он, всего - лишь, не смежив век,
Может бросить в морду стихи ей.
Но голосом слабым, слышным едва,
Других подняв из грязи и крови,
Он стал не один, он стал не два.
Он стал со стихией вровень.
