В удушье сутолоки шумной,
в толпе подвижной и живой,
почувствовав себя безумной,
ненужной, сброшенной листвой
каштанов старых вдоль аллеи,
когда-то пройденной не раз,
теперь бесхитростно алею
у равнодушных ног.
И глаз
знакомых не ищу, как прежде,
не жду, сердечком замерев
в тревожно-трепетной надежде,
что вдалеке из-за дерев
послышится знакомый голос,
взмахнет красивая рука …
Посев отцвел, и срезан колос
для поминального венка.
***
Омолодившись сочетаньем
стекла, метала, цветников,
поёт унылое прощанье
стариннный город. Был таков
его покинувший доселе
упрямый сын. Склонившись ниц,
он молится теперь в Марселе
за упокой любимых лиц,
за здравие еще живущих
в старинном городе и вне,
потерянный в телесной гуще
в чужой не милой стороне.
И у церквушки подаянье
бросает щедрою рукой
в надежде тщетной, что прощанье
окупится, и что покой
его душе обресть при жизни
дарит Господь в чужих стенах...
Монеты сыплются на тризне
души рассеявшейся в прах.
