Своя рабу и королю,
живу ни ангелом, ни бесом.
Луна по волнам занебесья
идет подобно кораблю.
Скажи мне, я тебя люблю?
Алмаз слезы горит светло.
Вот это, милый мой, караты!
На равномерные квадраты
углем поделено стекло,
и судорогой рот свело.
Так мало заповедных мест!
Подвластна слепоте куриной,
вечор я обнялась с периной.
К чему песок топтать окрест,
войдя в неверный стан невест?
Я утону в твоем вине.
Ты помнишь, плача, я лежала
на дне последнего бокала?
Да, истина - в моей вине.
Скажи хоть что-то обо мне...
***
Небо на спину взяло себе
это солнце тяжелым грузом.
Мы летели в холодной воде,
мы скользили по жарким медузам.
Пена следа была бела.
Как натертые канифолью,
мы купали свои тела,
конопатили поры солью.
Мы летели вперед, легки,
лучезарные заводилы...
В пИке счастья, в пикЕ тоски...
Двадцать шесть - тридцать семь от силы.
***
Я кофе пила, как отраву.
Я жить не умела, как прежде-
по чести, по правде, по праву.
Я мерзла в тяжелой одежде.
И длилось, и длилось объятье,
что словом зовется небранным.
И он повторял, как заклятье:
-Тебе это кажется странным?
И поры сквозили прохладой
и потом. И длилось объятье.
И ветер, влекомый Элладой,
надул паруса над кроватью.
Расстроены, полусогреты,
мы спали под светом планеты,
под светом кровавого диска.
И шепот струей сигареты
летел, и не таял, и длился.
И в этом круженьи, свеченьи,
теней ненадежном смещеньи
мерцали нерваные раны.
И день совершен, как отмщенье.
Тебе это кажется странным?
