Сумеречная моя тоска,
боль моя, до донца выпитая,
сигануть бы с лет так сорока
да об камень, трещинками вышитый...
Но хохочет ведьмою метель.
Всё смешалось от шального хохота.
То ли ночь горит, то ль угасает день,
не понять за этой суматохою.
И в глазницы окон, как свинцом,
хлещет, чтоб не высмотрели тысячи.
Нянчится со мною, беглецом.
Забинтует в снег. До марта вылечит.
